На сей раз Ковалёв не расслаблялся и успел уловить момент, когда все закончили трапезу и выжидающе уставились на него. Сделав небольшую паузу, вроде бы размышляя, хотя, конечно, всё и так уже было решено, адмирал совершенно невежливо стал тыкать пальцем:

— Вы, девушка… Вы, вы, вы, вот вы и вы ещё остаетёсь. Остальных прошу вернуться в свои боксы. Конвой!

«Остальные» встали и пошли, конвой ждал их за дверью. И ведь не пискнул ни один! То ли военная дисциплина сказалась, то ли и впрямь никчёмные людишки. Хотя, надо сказать, те, что остались, были из боевых генералов, не штабных. Во всяком случае, четверо, а толстяк, как Ковалёву успели доложить (хорошая всё-таки штука эта гарнитура на голове), руководил местной СБ. Вот он-то и рассматривал сейчас Ковалёва с профессиональным интересом, настолько профессиональным, что стало неуютно.

Когда диафрагма за вышедшими закрылась, именно он и спросил:

— Я так понимаю, сейчас состоится разговор? Может, объясните о чём?

— Вы же умный человек, — улыбнулся Ковалёв как можно обаятельнее. — О судьбе вашей планеты вообще и лично вас шестерых в частности.

— И что вы нам можете предложить?

— Я — вам? Не чересчур ли нагло? Зачем мне что-то предлагать? Мы и так можем взять всё, что захотим. По праву, так сказать, победителей.

— Тогда к чему этот разговор?

Ковалёв улыбнулся одними губами: разговор ему не нравился, но, раз уж начался, приходилось продолжать.

— Ребята, вы, случайно, не подумали, что мы — не заурядные пираты и не ваши добропорядочные соседи, которым посчастливилось отделать как следует вашего Диктатора? Если не подумали, то посмотрите на наши корабли. Кто и где умеет строить подобные?

— В космосе немало хлама. У нас тоже был один такой… Я бы предположил, что вам посчастливилось найти где-то заброшенную имперскую консервационную базу, говорят, были и такие.

— Можете думать и так, хотя у вас был действительно хлам. Причём в том, что ваш линкор оказался в столь плачевном состоянии, вина исключительно ваша. Технике нужен квалифицированный уход, если вы не в курсе.

— И что же ещё я могу думать? — иронично осведомился толстяк, проигнорировав вторую часть фразы.

Похоже, уже понял, что расстреливать его пока что не собираются, и начал прощупывать почву, насколько велико будет пространство для манёвра. Ну, это он зря — не стоит дразнить имперского адмирала…

— Да мне в общем-то плевать, что вы думать собираетесь. — Ковалёв откинулся на стуле и с усмешкой посмотрел генералу в глаза. Несколько секунд они молча играли в гляделки, потом генерал стушевался и отвёл взгляд. Ковалёв удовлетворенно усмехнулся. — Мне ведь и в самом деле наплевать. Да и остальным тоже. С нас достаточно того, что мы захватили контроль над частью вашего незаконного объединения и максимум через месяц будем контролировать его полностью.

— Как это неза…

Ковалёв жестом прервал одного из возмутившихся было генералов.

— Насколько я помню, весь этот сектор относится к владениям империи. Так?

— Вы бы ещё вспомнили рождение вселенной.

— Я ничего не собираюсь вспоминать. Я знаю, что есть империя и официально она существования не прекращала, и права на самоопределение вам никто не давал. Хотите в сепаратизм поиграть? А с имперским флотом пообщаться не хотите?

— Имперский флот? — вскинулась вдруг молчавшая до того женщина. — Значит, это была правда?

— Когда я передавал ультиматум от имени империи? Разумеется. Мне нет смысла врать. А теперь давайте расставим точки над «i». Вы мне нужны. Не слишком сильно. Я вам нужен. Очень сильно нужен, из этого и исходите.

— И почему это вы нам нужны? — вновь влез толстяк.

— Потому что только я решаю, будете вы жить или нет, — раздражённо отмахнулся Ковалёв. — А вы мне нужны потому, что знаете местные условия, имеете опыт руководства и способны на принятие решений. Если я поставлю своих людей, они справятся, но с местными кадрами эффективность будет заметно выше.

— А если откажемся?

— Расстреляю.

— Предадим?

— Не сумеете. Ещё вопросы?

— Почему именно мы?

— Уважаю смелых людей.

— Чем важна наша планета?

— Ничем. Мне проще было бы выжечь её до мантии в назидание другим. Но её жители, хотя и забыли об этом много поколений назад, все ещё являются гражданами империи.

— А сама империя-то ещё существует?

— Империя жива, пока жив хоть один имперский солдат. Я же не один, как вы, наверное, заметили.

— Решили восстановить империю?

— Да.

— Сколько у нас времени на размышление?

— До утра по общекорабельному. Потом решать уже буду я. Разговор окончен, пока свободны. Увести!

— Последний вопрос. — Толстяк как-то весь подобрался. — Кроме нас и наших… э-э-э… менее храбрых коллег были ещё и те, кто поддержал вас безоговорочно. Не логичнее ли…

— Не логичнее, — усмехнулся адмирал. — По двум… Нет, даже по трём причинам. Во-первых, я не доверяю предателям. Во-вторых, они вряд ли способны на что-то путное. Вы ведь наверняка в курсе личных дел хотя бы кого-нибудь из них. Что они умеют, кроме как митинговать и толкать с трибун бездарные речи? И будут ли они работать? Мне кажется, нет. Вот за власть грызться — это они запросто, потому что единственной властью, которая им подходит, будет та, где у власти они сами. Я прав?

— Да.

— Ну вот видите… Вообще, подобные личности — явный генетический брак. На всю голову. И зачем мне они?

— Совершенно незачем. А третья причина?

— Двух мало? Ну хорошо, объясню. Когда бот с представителями вашей громогласной интеллигенции взлетал с планеты, кто-то из ваших людей отработал по нему из ПЗРК. [22] Обратите внимание, уже после прекращения огня. Нехорошо… Впрочем, он мог и не знать, да и искать этого мерзавца в нынешнем бардаке — дело безнадёжное. К сожалению, бот был лейдской постройки, имперскую машину так просто не собьёшь… В общем, пилоты успели катапультироваться, а пассажирский салон оказался разрушен прямым попаданием. Так что скорбим, скорбим о судьбе сих достойных личностей. Надеюсь, вы меня поняли?

Толстяк кивнул, на сей раз с уважением. Ковалёв кивнул ему в ответ и сказал:

— Ну всё, до завтра, — и, когда гости-пленные двинулись к выходу, небрежно бросил вслед: — А вас, мадемуазель, я попрошу остаться…

Глава 5

Остались втроём — Шурманов и Веселов, повинуясь незаметному жесту Ковалёва, ушли сразу же. А они сидели и молча разглядывали друг друга. Женщина не выдержала первой:

— И о чём мы будем говорить?

— А вдруг мы не собирались говорить, а просто хотели на вас посмотреть?

— Тогда остался бы кто-то один. Тот, кого я больше заинтересовала, или, возможно, старший по званию. А вас двое.

— Туше. — Ковалёв улыбнулся и развёл руками. — Мы и в самом деле хотели поговорить. Но может, представимся друг другу для начала?

— Вообще-то первыми представляются мужчины.

— Опять туше. — Ковалёв посмотрел на собеседницу с ещё большим интересом.

Шерр засмеялся:

— Вась, она может стать достойным противником.

— Угу, а ещё верным соратником или страшным врагом. И вообще, она может стать кем угодно. Док, не парь мозги.

— Ну и ладно. — Обиду Шерр изобразил даже всей фигурой.

Ковалёв не обратил на это никакого внимания — с Шером они частенько так вот лаялись, подобная пикировка была чем-то вроде игры. Разрядка для нервов, наверное, так точнее…

— Ладно, мамзель, я — адмирал Ковалёв. Василий Ковалёв, если интересно, а вон тот умник с обиженной спиной — Шерр. Доктор Шерр. Позвольте узнать ваше имя?

— Называйте меня… Ну, скажем, Дайяна.

— Да легко. Мадемуазель Велия т'Герра, я готов называть вас просто Дайяной.

Сказать, что девушка была удивлена, значило ничего не сказать. Скорее, тут подошло бы старинное «глаза на лоб полезли». Впрочем, она достаточно быстро овладела собой.